Детальное указание параметров товара в ходе осуществления закупок для обеспечения госнужд не всегда ограничивает конкуренцию

Эффективных форм и стандартов контроля в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд пока не создано, ежегодно констатируют в Счетной палате РФ и органах прокуратуры. С одной стороны, мы видим, что благодаря усиленной цифровизации госзакупок, автоматизации ряда процедур и включению в процесс контроля общественников (они даже наделены определенными полномочиями), в прошлом остались скандалы с роскошными закупками ведомств, произошло нормирование госзакупок машин, мебели для чиновников, прекратились корпоративы за бюджетный счет и т.д.

С другой стороны – полностью исключить сомнительные схемы не удается. О скандальных случаях в этой сфере пресса сообщает чуть ли не ежедневно. Ведь здесь по-прежнему имеется множество проблем, связанных причем не только с недобросовестностью лиц, занимающих государственные должности, и государственных служащих. При всех усилиях, сосредоточенных на совершенствовании системы госзакупок, ее юридическое регулирование лишь усложняется. Законодательство в ряде моментов явно не доработано и противоречиво, а кое-где, напротив, перегружено формальностями, что вынуждает порой совершать нарушения порядка закупок, внешне оформляя его так, как это требуется по закону. К примеру, только в 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» с момента его принятия в 2013 году было внесено около полусотни изменений, а для его исполнения было принято более сотни подзаконных актов.

«Очень много имитационных процедур, когда уже заранее согласованы подходы. Очень много завышенных цен, даже несмотря на выполнение процедур. То есть результаты тоже имитируются, и завышенные цены часто являются результатом. Казалось бы, защитились процедурой, а по сути закупили у не самых эффективных и не самых дешевых компаний», — приводит портал РБК слова главы Счетной палаты РФ Алексея Кудрина на Петербургском международном экономическом форуме-2018, заявившего тогда, что в ближайшее время нужны решительные изменения в регулировании сферы госзакупок.

Такой настрой понятен без лишних объяснений. Порядок в этой сфере вернет доверие граждан к государственным органам и позволит экономить бюджетные средства. Но вместе с тем стоит сказать и о другой стороне медали.

По итогам 2017 года Счетная палата РФ зафиксировала заметное снижение конкуренции – далеко не всегда бизнес хочет иметь дело с заказами от государства и спешит подавать заявки на участие в тендерах. Потенциальных исполнителей, конечно, зачастую не устраивает цена, но вместе с тем многих пугают и повышенная ответственность за выполнение заказов, и сложность документального оформления некоторых процедур, а также усиленное внимание контролирующих органов. Есть случаи, когда поиск нарушений и коррупциогенных факторов превращается, образно говоря, в ловлю черной кошки в темной комнате.

В качестве примера рассмотрим дело №А63-6965/2017, где две судебные инстанции не нашли недочетов в процедуре проведения закупки транспорта. Так, после одной из проверок соблюдения законодательства о закупках с исковым заявлением в Арбитражный суд Ставропольского края суд обратилась прокуратура Ставропольского края, потребовавшая признать недействительными электронный аукцион и государственный контракт, по которому было куплено два легковых автомобиля для обеспечения нужд Ставропольского края. Заявитель настаивал на недействительности сделки и применении последствий этого. Соответственно, исходя из этой позиции, транспортные средства должны были быть возвращены поставщику, а тот в свою очередь вернул бы в бюджет Ставропольского края денежные средства.

Прокуратура усмотрела нарушения в деятельности ГКУ СК «Краевой центр информационных технологий», разместившего в ноябре 2016 года на сайте www.zakupki.gov.ru извещения о проведении аукциона в электронной форме на право заключения контракта на поставку легковых автомобилей. Их закупка для обеспечения государственных нужд Ставропольского края была инициирована министерством энергетики, промышленности и связи Ставропольского края по согласованию с министерством финансов Ставропольского края за счет экономии бюджетных средств. Единственную заявку в ходе аукциона подало ООО «Ставрополь-Авто», а значит он, как и полагается, был признан несостоявшимся.

В тот же день на Единой электронной торговой площадке был размещен проект контракта, и в установленный срок центр информационных технологий с ООО «Ставрополь-Авто» заключил государственный контракт на поставку легковых автомобилей для обеспечения государственных нужд Ставропольского края на сумму 2 998 000 рублей. К слову, впоследствии через дополнительное соглашение сторон цена контракта была уменьшена на 100 000 рублей. Подчеркнем, что все обязательства стороны оперативно исполнили.

Прокуратура же посчитала, что при заключении государственного контракта и проведении электронного аукциона ГКУ СК «Краевой центр информационных технологий» были нарушены требования части 2 статьи 70 Закона № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». В частности, подозрения надзорного ведомства вызвало описание требований к поставляемому товару, в том числе технические требования автомобиля, которым соответствует только транспортное средство определенной модели и марки - Toyota Camry. При этом в иске было также указано, что первой части заявки ООО «Ставрополь-Авто» не были указаны конкретные показатели, соответствующие требованиям документации аукциона. Проверяющие сделали вывод, что заявка на участие в оспариваемом аукционе однозначно подлежала отклонению, однако заказчик не стал этого делать.

В свою очередь суд этих претензий не усмотрел и посчитал доводы искового заявления о наличии нарушений необоснованными. Ниже поясним моменты, на которых апелляционная инстанция сфокусировала особое внимание.

Согласно пункту 1 части 1 статьи 33 Закона № 44-ФЗ описание объекта закупки должно носить объективный характер. В нем указываются функциональные, технические и качественные характеристики, эксплуатационные характеристики объекта закупки (при необходимости). При этом исключены предпочтения в отношении товарных знаков, знаков обслуживания, фирменных наименований, патентов, полезных моделей промышленных образцов, наименование места происхождения товара или наименование производителя, а также требования к товарам, информации, работам, услугам при условии, что такие требования влекут за собой ограничение количества участников закупки, за исключением случаев, если не имеется другого способа обеспечивающего более точное и четкое описание характеристик объекта закупки.

Суд посчитал, что соответствие технических характеристик, определенных заказчиком в техническом задании продукции только одного производителя не является безусловным свидетельством ограничения конкуренции при проведении торгов. При описании в аукционной документации объекта закупки возможно указывать характеристики товара, которые соответствуют товару одного производителя при условии, что такие требования не влекут за собой ограничение количества участников закупки (письмо Минэкономразвития России от 31.08.2015 № Д28и-2467). Более того, предметом спорного аукциона являлась поставка товара, а не его изготовление. ООО «Ставрополь-Авто» не является производителем автомобиля Toyota Camry, а выступает как поставщик-продавец, приобретающий товары для покупателей.

В материалы дела было представлено руководство по гарантийному обслуживанию автомобиля Toyota, согласно которому по состоянию на октябрь 2016 года количество официальных дилеров Toyota в России составляет 107. Таким образом, товар с предложенными заказчиком параметрами мог быть поставлен неограниченным количеством поставщиков, что подтверждают и представленные в дело коммерческие предложения других юридических лиц. То обстоятельство, что данные организации не подали заявки на участие в аукционе, не указывает на неправомерность действий заказчика.

Доводы апелляционной жалобы о том, что в первой части заявки общества, в нарушение требований Закона № 44-ФЗ не указаны конкретные показатели, соответствующие требованиям документации аукциона, суд также посчитал необоснованными. Все данные присутствовали, подчеркнул суд. По большому счету в документе содержались совершенно незначительные разночтения, которые можно считать формальными. В документации аукциона установлено следующее требование: максимальный крутящий момент двигателя, об./мин. – 4 100. В обоснование своей позиции прокурор указал на заявку участника с цифрами «231/4100...». Вместе с тем в заключенном по результатам процедуры определения поставщика государственном контракте указанная характеристика автомобиля изложена следующим образом: «...максимальный крутящий момент двигателя, об./мин.: 4 100...». В аукционной документации заказчика (ГКУ СК «Краевой центр информационных технологий»), было указано: «максимальный крутящий момент двигателя, об./мин. не менее 4100». В части первой заявки ООО «Ставрополь-Авто» указано: «максимальный крутящий момент двигателя, Н*м/ об./мин. 231/4100».

В определении арбитражная инстанция даже была вынуждена разъяснить, что крутящий момент – это величина, которая демонстрирует тяговые возможности двигателя, «силу», с которой двигатель может вращать коленчатый вал. Этот показатель определяется как произведение силы на «рычаг», к которому эта сила приложена. Сила измеряется в Ньютонах, величина «рычага» – в метрах, получается единица измерения крутящего момента – Ньютон*метр. Эта «сила» непостоянна, она зависит от оборотов двигателя. Максимальный крутящий момент может быть достигнут только при определенных оборотах.

При составлении описания объекта закупки заказчик вправе в необходимой степени детализировать объект закупки, используя, если это возможно, стандартные показатели, требования, условные обозначения и терминологию, касающиеся технических и качественных характеристик объекта закупки, установленные в соответствии с техническими регламентами, стандартами и иными требованиями, предусмотренными законодательством Российской Федерации о техническом регулировании. При формировании части первой заявки ООО «Ставрополь-Авто» руководствовалось как требованиями аукционной документации, так и Одобрением типа транспортного средства. Это документ, удостоверяющий соответствие выпускаемых в обращение транспортных средств, отнесенных к одному типу, требованиям Технического регламента Таможенного союза «О безопасности колесных транспортных средств». В Одобрении типа транспортного средства № ТС RU E-RU.MT02.00035.P2, копия которого представлена в материалы дела, указан максимальный крутящий момент Н*м (мин’1 ) - 231 (4100). Таким образом, указанное значение не противоречит требованиям документации аукциона, а указывает, какой именно максимальный крутящий момент достигается при заданном количестве оборотов двигателя. Так, «максимальный крутящий момент двигателя» равный «231 Н*м» достигается при значении «4100 об./мин».

На исход дела повлиял также еще один момент. В соответствии с приказом министерства энергетики, промышленности и связи Ставропольского края «О передаче служебных легковых автомобилей» и по его распоряжению приобретенные автомобили Toyota Camry были переданы на баланс ГКУ «Ставропольский краевой центр энергосбережения». Кроме того, судом апелляционной инстанции принято во внимание то обстоятельство, что транспортные средства использовались в хозяйственной деятельности, соответственно их первоначальные свойства изменились.

В соответствии со сложившейся судебной практикой сам факт исполнения государственного контракта, даже заключенного с нарушением правил о торгах, влечет невозможность восстановления прав истца путем удовлетворения заявленных им в порядке статьи 449 Гражданского кодекса Российской Федерации требований, поскольку восстановление положения, существовавшего на момент рассмотрения спора, не может быть осуществлено (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.01.2004 № 10623/03, определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.02.2012 № ВАС-1263/12, определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.03.2013 № ВАС-2846/13).

Аналогичный вывод изложен в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.07.2009 № 739-О-О, в котором указано, что поскольку договоры, заключенные на торгах бывают частично исполнены, признание их недействительными не приведет к восстановлению истца в правах участника торгов. Законодательство предусматривает иные способы защиты прав, нарушенных незаконными действиями конкурсных комиссий, и не исключает предъявление иска о взыскании понесенных убытков. Следовательно, применение последствий недействительности сделки в отношении центра энергосбережения невозможно.

Суд апелляционной инстанции не находит законных оснований для отмены решения суда первой инстанции и постановил решение Арбитражного суда Ставропольского края от 26.10.2017 по делу № А63-6965/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Заместитель генерального директора
ОАО «Юридическое агентство «СРВ»
М.В. Тарасов