Александр Черногоров — Я возвращаюсь рано или поздно»
У каждого времени есть свои символы. Нередко целый исторический пласт ассоциируется с конкретным человеком, оставившим след в истории постперестроечной России. На Ставрополье таким человеком стал и первый губернатор Александр Черногоров. Он был главой края в самые трудные времена на стыке двух столетий.
А еще его с полным правом можно назвать прецедентным губернатором, поскольку за время его правления создано столько прецедентов, сколько не было у его преемников вместе взятых. Их, как известно, на Ставрополье за прошедшую десятилетку было и есть трое. А Черногоров продержался в должности главы края одиннадцать с половиной лет.
Прецедент первый, военный
Многие из нас помнят события, разыгравшиеся на границе Ставрополья и Чеченской Республики в середине девяностых. Эта граница составляет 114 километров, из которых 112 приходится на реку Терек. С одной стороны мятежная республика, с другой Курский район Ставрополья. В лихие постперестроечные годы некогда просто административно-территориальная «линия» дружбы и добрососедства превратилась в горячую и полыхающую.
В те годы мне довелось побывать в приграничной станице Галюгаевской. Накануне там расстреляли милиционеров. День был солнечным, и, казалось, ничего не предвещало беды. По репортерской привычке решила исследовать местность, направилась к реке. Что было дальше? Крепкий обхват рук сзади. Кто-то из местных милиционеров буквально вытащил меня из опасного места. На другой стороне реки была Чечня, и вполне возможно, мою скромную персону уже высматривал снайпер.
Позже, побродив по улице (под конвоем добровольных охранников), я увидела почти мертвое село с закрытыми или заколоченными ставнями. Бросив родные «хаты», большая часть населения уже выехала. Оставшиеся перебрались в «подполье». Люди семьями прятались в погребах и сараях. Дети в школе, часто под звуки канонады писали сочинения. За годы боев десятки русских людей были захвачены в плен и стали заложниками, угнаны тысячи голов скота, похищены сотни единиц техники. Вспоминая то время, Черногоров рассказывал:
- Около тридцати сотрудников органов внутренних дел Курского района погибли, защищая безопасность не только жителей своего района, но всего Ставрополья. И самым досадным было то, что наши предложения по стабилизации обстановки далеко не всегда встречали понимание в центре. Часто предпринимались действия, с точки зрения логики, необъяснимые. К примеру, помню, что был расформирован полк внутренних войск, который дислоцировался в станице Курской, хотя нас всё время заверяли, что этого не может произойти. И уж совсем непонятно, почему было принято решение об упразднении в приграничье специальной зоны, выполнявшей роль защитного барьера между Ставропольем и Чечней. Слушая Черногорова, я вспомнила, как (мягко говоря) странно в то время вели себя коллеги, выступавшие в программах НТВ, журнале «Огонек», в других средствах массовой информации. Кровавые акты бандитов пафосно выдавались за «справедливую национально-освободительную борьбу» против тоталитаризма в России.
Впрочем, губернатор Ставрополья и тогда все понимал значительно лучше нас, замороченных идеями свободы и благоденствия буржуазной жизни. Именно главе края пришлось давать показания по поводу «чеченского кризиса» в Страсбурге на 51-й сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы.
- Я рассказал о том, что, на мой взгляд, возникновение кризиса имеет не одну, а целый ряд исторических, экономических и политических причин, рассматривать которые в отрыве друг от друга, по меньшей мере, некорректно. Хотя такие попытки были. Ситуация, подаваемая международными институтами односторонне, искусно использовалась для открытого давления на нашу страну, вмешательства во внутренние дела Российского государства. Что касается наведения порядка в республике, то я на конкретных фактах объяснил, что меры, предпринимаемые нами, полностью соответствуют международным нормам и никоим образом не затрагивают прав и свобод гражданского населения. Напомнил и о взорвавшем мировую общественность циничном террористическом акте захвата заложников в Буденновске в 1995 году, взрывах жилых домов в Буйнакске, Каспийске, Москве, Волгодонске, похищении и зверском убийстве иностранцев ( в основном журналистов), которые хотели своими глазами взглянуть на происходящее и выяснить, где правда, а где ложь.
И, конечно же, губернатор обогатил свой доклад рассказом, что все это время ни на минуту не прекращался диалог с конструктивными силами ЧР, с официальным Грозным. Даже во время боевых действий наш край обеспечивал мирное населением зерном для посевной, продуктами питания, товарами народного потребления. Постоянно снаряжались колонны автомашин с гуманитарным грузом. Не прекращалось и снабжение газом, электричеством.
Прецедент второй: выход из кризиса без преференций
Но открутим время назад. Выборы первого губернатора Ставропольского края в 1996 году были непростыми. Административный ресурс активно поддерживал действующего главу края Петра Марченко. Однако шквал агитационного материала, выплеснувшийся на население, не принес ему победы. Первым губернатором Ставрополья стал молодой кандидат от народно-патриотического блока, депутат Государственной Думы России Александр Черногоров. Во втором туре он опередил соперника почти на 200 тысяч голосов.
Ситуация на Ставрополье была более, чем тяжкой: печальное лидерство края по числу беженцев и вынужденных переселенцев, избыток воинских формирований. Во-вторых, стояли заводы, пустело село. Нужда, огромные долги по зарплате, невыплаченные пенсии, отсутствие поддержки матерям и детям, безработица выгоняли людей на митинги протеста. В день вступления в должность губернатора в краевой казне числилось 17 тысяч рублей, сумма мизерная, как в то время, так и сейчас. Ну, а долги составляли четверть пятимиллиардного краевого бюджета. Даже опытного руководителя подобная ситуация могла повергнуть в шок. Что говорить о молодом Черногорове, за плечами которого практически не было административно-хозяйственного опыта. Оппоненты заранее злорадствовали, мол, надорвется парень от такой ноши. Я впрямую спросила Александра Леонидовича:
– Скажите честно, страшно было?– Обошлось без шока, – улыбнулся он, – Я родился и вырос в этом крае, объехал его вдоль и поперек. Видел, каким катком неолибералы прошлись по нему. Взирать на этот развал сил больше не было. А вот попробовать сдвинуть дело с мертвой точки, скажу честно, руки чесались. Из бесед с людьми во время выборной компании видел, что они мне поверили – разве этого мало? Именно уверенность, что преодолеем трудности, трудолюбие и упорство моих земляков вселяли надежду и стали главным двигателем восстановления края. Ну, а что касается молодости, то, вы знаете, Пушкин к 37 годам уже написал все свои бессмертные произведения, а его великий приемник Михаил Лермонтов сделал это до 27 лет. Моя же «дуэль» с разрухой только началась, когда мне едва исполнилось 37 лет. Начал с того, что практически полностью поменял руководящую команду. В условиях общероссийского экономического кризиса людям следовало дать работу, обеспечить им хотя бы минимальную защищенность. Поэтому практически одновременно мы приступили к осуществлению целевых программ по газификации края, водоснабжению, улучшению условий труда работающим. Так возникли программы «Жильё», «Плодородие», «Детское питание» и другие…
С первых дней стало ясно, что без поддержки федерального центра не обойтись. Буквально бомбили Москву письмами, ездили в столицу лично. И прямо по пословице «смелость города берёт» добились своего: на Ставрополье обратили внимание. В декабре 1997 года вышел в свет своего рода уникальный документ: «Указ Президента Российской Федерации «О неотложных мерах по стабилизации и развитию экономики Ставропольского края», благодаря которому в бюджет поступили первые суммы – 470 миллионов рублей.
Постепенно восстановили выпуск продукции на нынешнем «Ставролене», (Буденновский завод пластмасс), Невинномысском заводе бытовой химии («Арнест»); с превышением прошлого уровня заработали завод «Кавминстекло», Изобильненский сахарный завод, Ипатовский и Зеленокумский пивзаводы… Позже вступили в строй новые предприятия в Новоалександровске, Ессентуках, пос. Новотерском Минераловодского района, заработал крупнейший в Европе Малкинский карьер песчано-гравийных смесей. Добрые перемены позволили несколько приостановить спад жизненного уровня населения. Край вздохнул свободнее, поскольку были ликвидированы задолженности по пенсиям и заработной плате бюджетникам.
- Скажите, Александр Леонидович, а ошибки, просчеты сегодня, с высоты прошедших лет вы видите?- Еще как! Конечно, были и просчеты, и скоропалительные решения, в том числе, при кадровых назначениях. Не ошибается тот, кто ничего не делает. А мы работали. Действовали по принципу: если проблема возникает, её нужно решать своими силами, особо не рассчитывая на помощь со стороны. Так, задолго до принятия соответствующего закона на федеральном уровне мы укрепили границы с Чечней. Справились с веерными отключениями электричества. Не было ни одного жителя края, на ком бы не сказалось это возмутительное самоуправство энергетических магнатов. Решили и острейшую проблему массового отключения газа. После переговоров в Москве с руководителем Газпрома Рэмом Вяхиревым была достигнута договоренность об увеличении лимитов поставки на Ставрополье «голубого топлива» и реструктуризации задолженности краевых потребителей тепла. Именно тогда запланировали заключить между «Газпромом» и Ставропольем долговременное соглашение о газификации края. Мы стали первым регионом, который привел газ в самые отдаленные уголки.
Прецедент третий: накормим и себя, и заморских «партнеров»
Это сегодня такое заявление никого не удивит. Несмотря на жесткие санкции мы не стали попрошайками, зависимыми от Запада, который захочет – даст чего-нибудь на прокорм, а не захочет – откажет в последнем глотке воды. А сколько нас пугали: без Запада России не обойтись. Когда вспоминаю все эти мантры, думаю, а ведь именно Черногоров, сам кровь от крови сельский человек, показал пример успешной работы сельскохозяйственной отрасли.
И это, несмотря на то, что к моменту его избрания производство на селе упало вдвое. Примерно в той же пропорции уменьшилось поголовье крупного рогатого скота, втрое сократилось поголовье овец.
– Действительно, у нас было 80 процентов убыточных хозяйств. В первый год работы мы собрали 3 миллиона тонн зерновых, а когда я покидал пост, урожай перевалил за 9 миллионов тонн. Втрое нарастили валовое производство зерна. Но путь к этому был многотрудный…
Вдобавок к сказанному приведу один из примеров активно пропагандируемого тогда способа повышения плодородия почвы, о нём и сегодня Александр Леонидович очень любит рассказывать. Но перед этим короткое отступление. Все мы становимся свидеделем, как в последние годы по весне полыхают степные пожары. Это горе-хозяйственники сжигают стерню. В годы губернаторства Черногоров просто отлавливал таких, как он говорил «вредителей», поскольку пытался внедрить совсем другую практику.
На полях не сжигали стерню, а давали ей высохнуть и превратиться в солому. За счёт бюджета в то время закупались специальные измельчители. Они устанавливались на комбайны и превращали солому в удобрение. Один (измельченный) килограмм соломы, оставленный в поле, это всё равно, что килограмм азотных удобрений. Таким образом обогащался гумусный слой, наш, стало быть, ставропольский чернозём. Подобных примеров в прессе приводилось много.
- Знаю, что сотрудничеству власти с прессой вы всегда уделяли особое внимание. Одним из первых распоряжений обязали чиновников реагировать на критические публикации в прессе…- Этот документ я подписал в 1997 году. Руководители местной власти в двухнедельный срок обязаны были дать редакции ответ о принятых мерах. Ответственность за невыполнение - вплоть до увольнения с занимаемой должности. Тогда и население, и сами СМИ оценили наши усилия, направленные на повышение действенности устного, печатного слова. Мы хорошо понимали, пресса – мощная интегрирующая сила, которая должна помогать в решении социально-экономических задач, и наша команда в этой помощи была очень заинтересована.
- Вы и сейчас в этом уверены? Как никто другой в конце губернаторского срока вы пострадали именно от журналистов.
- Не могу согласиться. Вы говорите не о прессе, как массовой положительной силе, а о продажных изданиях. Это о другом. Было бы слабостью из-за единичных примеров признать за ними какую бы то ни было силу. Вот почему я и сегодня убежден: власть и пресса должны быть не только оппонентами, но и союзниками, направляющими свои усилия на достижение общей цели – благо людей. Вот почему на протяжении многих лет каждый месяц я отчитывался о своей работе перед жителями края; отвечал на трудные вопросы в телепередаче «От первого лица», вместе с членами команды участвовал в радиоэфирах «Откровенный разговор». Под моим патронатом проводились телемарафоны «Спешите делать добро». У себя в правительстве мы установили «Телефон доверия», который принимал и жалобы, и тревожные сообщения от всех, кто нуждался в нашей помощи.
- Сама тогда работала на телевидении и хорошо помню, сколько было сделано для людей: беженцев, осиротевших детей и семей погибших военнослужащих. Вспоминаю и другую акцию. В крае была возрождена практика соревнований на выявление лучшего в своей профессии работника. Это стало хорошим стимулом к совершенствованию профессионализма; одновременно поднимался престиж рабочего человека. Это было взято из советского прошлого?
– А почему мы должны отказываться от того доброго, что в нем было? Мы приняли такое решение и лучший механизатор, доярка, учитель, воспитательница детского сада по итогам года награждались автомашиной «Жигули». Плохо ли? Известно, что в порыве соревновательного азарта человек может добиться очень высоких результатов. Испытал это на себе. Работая в райкоме комсомола, однажды взял месячный отпуск и «вкалывал» не покладая рук в самом отсталом хозяйстве самого отсталого района.
- Доказали, что таким образом можно вывести хозяйство в передовики?- Кому-то, может, и не доказал, зато много чего нужного понял, – смеется Черногоров и продолжает рассказ. - По итогам урожая 2002 года мы получили первый высокий результат – 5 миллионов тонн зерна. Впереди были только кубанцы. Во время доклада Президенту страны о результатах работы сельских тружеников я привел случай с комбайнером из колхоза имени Кирова Труновского района. За два рабочих дня он побил все рекорды. В течение одного уборочного дня намолотил 298 тонн зерна, а во второй – 337. Таких результатов другие добивались разве что суммарно за месяц. Кстати, этот колхоз и в 2001 году во время уборочной страды получил рекордные 80 тысяч тонн зерна. Ни одно сельхозпредприятие страны не могло похвалиться подобными результатами.
С того времени урожаи у нас в крае каждый год увеличивались примерно на миллион тонн с лишним. В 2007 году в сотню наиболее крупных и эффективных предприятий России, производящих сельхозпродукцию, были отнесены 30 организаций Ставрополья по производству зерна, 12 - подсолнечника, 5 - сахарной свеклы… Край активно включился в реализацию мероприятий приоритетного национального проекта «Развитие АПК».
– В 2002 году вы стали лауреатом премии имени Петра Великого. Она присуждалась руководителям за развитие теории и практики управления.
- Спасибо, что вспомнили. Эта награда мне особенно дорога как свидетельство того, что к этому времени вместе мы вытащили край из экономической пропасти.
Прецедент беспрецедентный
Зная губернатора много лет, мы никогда не общались тесно, но и не прерывали общения ни тогда, когда он принял трудное решение об отъезде из края, ни во время его «московского периода». При этом не раз задумывалась: что дает этому человеку силу оставаться верным себе, традициям, выбранным раз и навсегда приоритетам. Думаю, сейчас близка к разгадке. Это сила принадлежности к родной земле и краю, в котором он вырос.
Как в основном происходит в жизни? Человек уезжает из села учиться, получает профессию и остается в городе, который и становится для него второй родиной. Черногоров же – из той редкой породы людей, которые независимо от обстоятельств несут в себе любовь как принадлежность к месту, где родился и вырос. Не потому ли, кажется, истратив все ресурсы, они обладают способностью снова и снова возрождаться «из пепла», чтобы продолжать жить, работать. Сам он об этом говорит так:– Когда мне случалось работать вдали от родных мест, это всегда заканчивалось одинаково: рано или поздно я возвращался назад. Учился в Краснодаре – работать вернулся на Ставрополье, был депутатом, жил в Москве, и снова вернулся в край, став губернатором. После работы в министерстве сельского хозяйства РФ опять попытался вернуться домой с одной целью – приносить пользу малой Родине, где живут мои родные, товарищи, коллеги по работе. Пока не получилось. Я опять в Москве. Посмотрим, что будет дальше.
Черногоров типичный традиционалист, но вполне себе рациональный. Все годы работы губернатором на его рабочем столе стояла фотография красивой женщины с перекинутой через плечо косой цвета вороного крыла. Это его мама в молодости. По журналистской необходимости бывала в разных высоких кабинетах. Ни у кого на столах не видела маминых карточек.
… Когда сын Екатерины Черногоровой едва научился ходить, случилась беда: малыш опрокинул на себя кастрюлю с кипятком. Задыхаясь, несколько километров мать с ребенком на руках бежала в больницу. Сашу спасла, выходила. Может, отсюда такая трогательная сыновья любовь?
Родом из детства и другие его жизненные привязанности: учителя, одноклассники, друзья. Он и сегодня любит, приезжая в село, устраивать разговоры с людьми, особенно со стариками. Слушать со стороны одно удовольствие: шутки-прибаутки, да сказки-присказки… Но именно из этих «гутарок» губернатор всегда привозил из командировок очередные острые темы для заседаний правительства.
Пройдя через пионерскую организацию и комсомол, он почувствовал упоительную силу товарищества, азарт соперничества. Так, почему бы и сегодня не использовать уже апробированную, логично выстроенную воспитательную систему детей и молодежи от школы и вуза до первого трудового коллектива?!, - недоумевает он. Когда в других регионах после перестроечного вихря следа не осталось от пионерско-комсомольских организаций, на Ставрополье они продолжали действовать. Сохранились музеи боевой славы и посты памяти с Вечным огнем. В течение многих лет в край ежегодно съезжались команды, чтобы помериться силами в «Зарнице». Кстати, недавно по ТВ передали информацию, что в Воронежской области пионерский отряд очищает от мусора леса и помогает ветеранам. Значит, по сей день у Черногорова есть единомышленники по всей стране.
– Я сам был пионером и помню, как вступал в организацию. Вместе с комсомолом прошел 15-летний путь от члена комитета комсомола Красноманычской средней школы до первого секретаря крайкома ВЛКСМ, а потом ещё 4 года работал в крайсовете председателем комиссии по делам молодёжи. Это был очень ценный опыт.
В нынешнем году исполняется 100-лет со дня рождения комсомольской организации. Комсомол нас всех объединял и с ранних лет воспитывал тех, кому предстояло встать у руля страны. Считаю, предать забвению его принципы, веру и достижения недопустимо, ведь сегодняшнюю Россию строили именно вчерашние комсомольцы. При всех недостатках советская эпоха, в которой мы жили и трудились, была уникальна, неповторима, она нам многое дала, отказаться от этого равнозначно предательству.Работая в должности губернатора, Черногоров не позволил отнять у школьных ученических бригад ни пяди земли, ни единицы сельхозтехники. Какая от них польза? Большая. Из первых уст слышала рассказ о том, как в станице Галюгаевской в пору чеченского кризиса производственная бригада местной средней школы заготовила столько снеди (ребята там и хлеб растили, и за животными ухаживали), что целую зиму, там практически бесплатно, кормили учеников «домашними» обедами. А потом директор школы еще и сдавала хозяйствам в аренду закрепленный за «бригадой» трактор. Александр Леонидович продолжает тему.
– Знаю, что до сих пор многие ставропольские школы имеют ученические бригады, где ребята получают первые трудовые навыки. Пока это есть. Что будет завтра, не знает никто. Зато повсеместно во всех регионах «караул» кричат от недостатка квалифицированных кадров рабочих профессий. Это нетрудно понять: ведь ПТУ практически уничтожены. И у нас в крае скоро могут столкнуться с нехваткой трактористов, комбайнеров, механизаторов… Если и ученические производственные бригады начнут разваливать, регион понесёт большие потери. Я сам с одиннадцати лет работал в такой бригаде совхоза «Красный Маныч» Туркменского района. С этого времени числю свой трудовой стаж: начинал помощником комбайнера, как и мои одноклассники, друзья. Но «начинал» – не значит, что собирался всю жизнь оставаться механизатором. Когда вместе с моим наставником пятикратным чемпионом жатвы на Кубани Николаем Александровичем Блохой работал на комбайне, он меня «подковырнул»: мол, закончится практика, и тебя ветром сдует отсюда, больше не сядешь за штурвал. Меня это задело, и я поспорил, что каждый год буду приезжать и работать в поле. Так зародилась традиция: каждый год 13 июля в день своего рождения я договариваюсь с каким-нибудь хозяйством и с утра начинаю молотьбу. Как обещал наставнику.
Каких только версий по этому поводу уже не слышал. Самая неоригинальная: «пиар». Пиар может продолжаться год, два, три, я же работаю на комбайне сорок восьмой год! Забавно было узнать от «доброхотов», любящих помусолить эту тему, что весь намолоченный хлеб я забираю себе и имею на этом деньги. Смешно и грустно!.. Слышал и другие версии, от которых совсем не до смеха – злые, мстительные. Вынужден поставить в этом вопросе точку. Раз и навсегда. Дело не в деньгах и не в пиаре. Какой там пиар! Это просто моя жизнь…
Тамара Дружинина,
член Союза журналистов РФ.
