Хадзакос Александр — «Когда тебя бросают в воду со связанными руками и ногами, выплыть можно, только опустившись на дно и оттолкнувшись»
- Александр Николаевич, Хадзакос – это греческая фамилия?- Да.
- Тогда раскройте её происхождение, где Ваши корни?
- Я родился в русской семье, а греком являлся мой прадед – Хадзакос Н.И. В 1914 году он эмигрировал из Греции и начал работать в городе Ейске приказчиком в семье купца первой гильдии Петрухнова.
После Октябрьской Революции земли Петрухнова и Ейский зерновой порт были национализированы в пользу государства, а прадед в 1918 году сыграл свадьбу с дочерью Петрухнова – Марфой Денисовной. Так было положено начало его фамилии в России. А спустя шесть лет, в 1924-м, они переехали в Ставрополь и обосновались здесь.
- Однофамильцы у Вас в крае есть?
- У меня нет однофамильцев не то, что в крае, а во всей стране. В мире я встречал эту фамилию лишь однажды – слышал, что есть греческий футболист Константинос Хадзакос. Возможно, это наш дальний родственник.
- Чем занимались Ваши родители? Это повлияло на Ваш профессиональный путь?- Абсолютно. Мой отец всю жизнь проработал крупным менеджером в государственных компаниях. Создавал «Крайводоканал», «Гражданстрой», «Ремстрой». С самого детства я бывал на всех этих предприятиях, видел стройки, общался с рабочими коллективами.
Мать долгое время работала в системе водно-мелиорационного хозяйства, а потом преподавала в Ставропольской сельскохозяйственной академии. Поэтому я был предрасположен как к педагогической профессиональной стезе, так и к менеджменту. Последнее тесно связано с работой с людьми, и я считаю, это сродни искусству.
- Но всё-таки менеджмент – это не то, о чём мечтают в детстве.
- В детстве я мечтал стать чемпионом мира, добиться высоких результатов в спорте. Я занимался лёгкой атлетикой, а потом перешёл в бокс. И уже как боксёр смог состояться.
Конечно, я не могу конкурировать с такими большими советскими спортсменами, как Арсен Фадзаев, но та боксёрская советская база, которая мне была дана, впоследствии позволила на равных общаться в Америке со спортсменами самого высокого уровня.
- Что было прежде – работа или образование?
- Всегда на первом месте была работа. Я сторонник практики. Поэтому на волне перемен в 1992 году бросил институт и ушёл в бизнес. К 1993 году вместе с моими партнёрами мы уже были совладельцами Ставропольского ликёроводочного завода. В 1994 году открыли самое большое казино в Ставропольском крае «Дорис». Сейчас о такой карьере сложно и подумать.
Но, в то же время, это были весьма непростые годы. И в какой-то момент пришлось думать о том, чтобы просто остаться в живых, инвестировав то, что мы на тот момент имели, в саморазвитие. Поэтому было принято решение попробовать себя на чужбине, в самой экономически развитой стране мира – Америке.
- «Девяностые» сейчас окружены романтическим ореолом. А какой эта эпоха была для Вас?
- Те ужасы, о которых приходилось читать в газетах, - разгул криминала, мафии, - поначалу казались чем-то нереальным. Но когда всё это вдруг материализовалось в моей жизни, причём в очень жёстком обличии, это стало отрезвляющим шоком.
- Что это было? Рэкет?
- Это был бандитизм. Настоящий беспредельный бандитизм, перед которым милиция на тот момент была практически бессильна.
- И Вы уехали в США?
- Да, в 1994 году.
- Это привело к тому, что сейчас называют «дауншифтингом»? То есть, потере каких-то компетенций, статуса?
- Вначале это было полное обнищание. Но, как говорят американские спецназовцы, когда тебя бросают в воду со связанными руками и ногами, выплыть можно, только опустившись на дно и оттолкнувшись от него.
Собственно, с такой проблемой сталкиваются почти все люди, которые однажды уезжают за границу, и с большими деньгами, и с не очень большими, - пока не достигнешь дна, всплыть не можешь. Они тратили деньги, и только потом начинался прогресс и вливание в социум.
- Как Вы зарабатывали на жизнь в США?- Я сразу пошёл на курсы и устроился работать дальнобойщиком. Это позволяло мне быть самому себе хозяином и работать в сфере реального бизнеса. Я имел дело с брокерами, с менеджерами, наблюдал за тем, как в Америке зарабатываются деньги.
Объехал, наверное, все штаты, за исключением Аляски и Гавайев.
- И какой предстала Америка?
- Это страна жутких контрастов. Меня поразило, как законы природы адаптированы в тамошнюю политическую систему. В обществе присутствует резкое социальное расслоение. Там сотни тысяч бездомных людей. Это может произвести настоящий культурный шок – люди-зомби, которые никому не нужны, никто их не замечает, и никто о них не заботится.
Я считаю, что с моральной точки зрения американское общество больно. В каком смысле? Там устранены семейные ценности, а система образования построена таким образом, что человек изначально не может себя определить в жизни, и вынужден опираться, в основном, на чужое мнение. А чтобы научиться иметь собственное мнение, нужно ходить в дорогие колледжи и дорогие университеты. При этом очень много внимания уделяется религии.
- Что, в конечном счёте, заставило уехать? Тоска по родине? Не удалось вписаться в мир «дикого Запада»?
- Напротив, я очень хорошо вписался в этот мир. И первые шесть лет молился о том, чтобы никогда не возвращаться в Россию. После работы дальнобойщиком у меня появились языковые навыки, я хорошо научился понимать американскую речь, мной был усвоен западный менталитет. И тогда я смог позволить себе найти другую работу – был спарринг-партнёром у таких известных мастеров единоборств, как Патрик Смит, Дэн Хендерсон. У меня появилась возможность расширить свой круг общения, сойтись с настоящими американцами. Они подсказали, как жить в Америке, какое образование приобретать, как подниматься по социальной лестнице, как не упереться в стеклянный потолок. С этими знаниями я смог заняться продажей машин, продажей недвижимости, вошёл в программу, которую в США называют «Покупатель первого дома», когда федеральное правительство субсидирует кредитную ставку. В результате делал хорошее дело для русской общины, продавая дома нашим эмигрантам.
Кстати, смею вас заверить, что тяжёлая бизнес-практика, которую мы наблюдали и наблюдаем в нашей стране, это отнюдь не исключительно российское явление. Рейдерство, откаты и прочее – американские изобретения, которые живут и процветают на американской земле по сей день. Иллюзий по этому поводу ни у кого быть не должно. Там такая же жёсткая коррумпированная система, даже жёстче нашей.
- Видимо, у американцев в этом деле больше опыта…
- Их система просто успела больше эволюционировать. И во многих местах её прагматично не стали ломать, узаконив посредством лоббизма.
- Кстати, а боксом в США Вы занимались, продолжая спортивную карьеру? Или ради денег?
- Это было продиктовано желанием общения с людьми, которые имеют определённый, более высокий социальный статус, состоялись в жизни. Я дрался в Нью-Йорке. Джим (спортивный зал, прим. ред.) назывался «Кранч», находится на Лафайет-стрит. Я познакомился там со знаменитыми спортсменами, и это расширило мои связи.
Что касается денег, то многие люди платили по 20 долларов за раунд. В основном, банкиры с Уолл-стрит, юристы, которые приходили, чтобы просто побоксировать.
- И всё-таки, почему Вы вернулись?
- Во-первых, к тому моменту у меня уже были деньги на возвращение. А также на покупку квартиры и машины. И главное, на создание семьи. А семью я хотел создать только в России. В стране, в которой сохранены семейные ценности. В стране, где говорят на моём родном языке.
А ещё повлиял один важный фактор, о котором практически никто не говорит в России. Система дошкольного, младшего школьного образования, медицинского обслуживания у нас на несколько порядков лучше, чем то, что я видел в Америке.
- Но большинство считает, что всё обстоит как раз наоборот.
- Наша система профессиональнее и гуманнее, и она намного мудрее. Образование в России воспитывает в человеке личность. А в Америке быть личностью стоит, примерно, 25 тысяч долларов в год, если считать только образование без медицинских страховок.
Честно говоря, мне смешно, когда кто-то пытается доказать, что Россия – это несостоявшаяся страна, а США – продвинутое и передовое государство. Нас нельзя сравнивать. Это две разные цивилизации. Причём, повторю, наша цивилизация гораздо гуманнее. А причина жестокости западного мира, как всегда, кроется в деньгах. Они имеют удивительное свойство – если человек благороден и чист душой, деньги открывают в нём лучшие качества. Если человек подвержен порокам, деньги эти пороки только усилят. Как я уже говорил, американское общество больно пороками, и, по сути, они даже поддерживаются государством.
Я не хотел, чтобы мои дети столкнулись с этим.
- Как продолжалась Ваша профессиональная деятельность после возвращения?- Ещё в Америке, когда я занимался продажей недвижимости по программе «Покупатель первого дома», мне позвонил отец, который тогда воссоздавал краевой «Водоканал». Стояла задача создать предприятие с единым тарифом на весь Ставропольский край, чего на тот момент ещё не было нигде в стране. Отец сказал, что предстоит акционирование предприятия, и понадобятся мои знания и моя деловая хватка. Словом, это было большое дело. А я, как мужчина, конечно, стремился к этому, и воспринял данное предложение с радостью. Таким образом, вернувшись в Россию, я возглавил финансово-правовое управление при «Ставрополькрайводоканале».
- Как Вы считаете, могут ли такие предприятия как «Водоканал», «Теплосеть» и тому подобное находиться в частных руках или это обязательно должны быть государственные учреждения?
- Это должно быть государственное учреждение, но построенное по принципу акционирования. Объясню, почему. Потому что основой существования такого предприятия является тариф. Тариф формируется по старому избыточному принципу, т.е. когда в него закладываются абсолютно все затраты. Однако стопроцентную собираемость обеспечить невозможно. И поэтому появляется маржа, которая выбывает либо с капитального ремонта, либо с текущего ремонта. Её надо чем-то возмещать. Мы занимались строительством, и на этом зарабатывали деньги.
В последние годы мы видим, что эта маржа не становится ни больше, ни меньше, но необходимые затраты за последние десятилетия привели предприятия жилищно-коммунального хозяйства практически к катастрофическому состоянию. Техническое решение этого вопроса есть, и оно известно. Коммунисты его решили в своё время на «пятёрку». Но это тема, которая заслуживает отдельного интервью. А может, и диссертации.
- Можно ли развивать систему водоснабжения без федеральных дотаций?
- Можно, например, работая в кредит. Особенно при нынешней кредитной ставке. Мы обсчитывали, что если кредитная ставка находится в районе 15-17 процентов годовых, можно спокойно решать проблемы отрасли.
- Считается, что в Ставропольском крае очень дорогая вода, по сравнению с другими регионами. На Ваш взгляд, вода у нас действительно стоит дорого? И может ли тариф быть меньше?
- Мы говорим о едином тарифе. Если же его дифференцировать по районам нашего края, то мы получим в восточных территориях увеличение тарифа в три с половиной, в четыре раза, а в регионе Кавказских Минеральных Вод, наоборот, уменьшение, примерно, в таких же пропорциях. То же самое и по водоотведению. Поэтому из соображений практической экономики тариф установлен единый.
- А качество воды на Ставрополье как бы Вы оценили?
- Я пью воду только из-под крана. Люди на предприятии знают своё дело, в независимости от руководителей, которые приходят и уходят. Качество воды прекрасное.
- Тем не менее, ЖКХ очень непопулярна в народе сфера. Можно ли оставаться руководителем такой компании как «Водоканал» и не попадать под шквал критики?- Нельзя. Вот сегодня я являюсь членом общественного совета по вопросам жилищно-коммунального хозяйства при Губернаторе Ставропольского края. И понимаю, что просветительская работа среди населения ведётся очень слабо. Люди не понимают, как именно работает сфера ЖКХ в принципе. Преобладают стереотипы, которые ошибочны в большинстве своём. И критика в 90 процентов случаев субъективна, люди просто не понимают, о чём говорят.
Тем не менее, в общественном совете я чувствую большую силу и потенциал. Наблюдаю за происходящими процессами, чтобы потом внести конструктивные предложения в работу отрасли. И обязательно постараюсь помочь губернатору, чтобы ЖКХ в крае стало эффективнее.
- Вам приходилось работать с разными губернаторами. Наверняка Вы помните, как в бытность Черногорова срочно вели воду в один из хуторов Кочубеевского района. Вы участвовали в этой работе? Что было бы, если воду не подали в срок?
- Конечно, я причастен к этому. Вся мощь «Водоканала» была брошена на данный участок работы. Всё было сделано всего за несколько дней и за минимальную сумму. Но в то же время мы поняли, что это начало конца, и край впереди ждут тяжёлые времена. Хотя наша задача была не спасти губернатора, а построить водовод, всё просчитать и подвести технику, обеспечить материально-техническое снабжение. Что мы и сделали за три с половиной дня.
- Черногорова можно отнести к людям, встреча с которыми повлияла на Ваш жизненный путь?
- Нет.
- А кого можно?
- Когда начался процесс централизации средств в «Водоканале» я понял, что надо увольняться. И буквально на следующий день после моего заявления об увольнении мне предложил работу Роман Савичев – основатель и руководитель Группы компаний «СРВ». Я принял это предложение, и сегодня считаю, что это был переломный момент в моей жизни. Потому что, наконец, увидел, что такое успешный российский бизнес изнутри. Как юрист, как бизнесмен, как менеджер, как человек.
Я осознал, сколько талантливых людей вокруг, какая в них сосредоточена мощь, и сколько прекрасных идей может быть воплощено в жизнь. И за это я очень благодарен моему другу – Савичеву Роману. Именно после работы в Группе компаний «СРВ», а я остаюсь на данный момент членом её Правления, я смог реализовать себя, как бизнесмен.
Кроме «СРВ» я являюсь членом правления огромной аудиторской компании, которая имеет филиалы по всей России, являюсь совладельцем строительной компании, совладельцем сельскохозяйственного кооператива, а также совладельцем компании, которая производит и торгует газовым оборудованием.
- Что ещё Вас связывает с «СРВ», какую именно работу Вы выполняете?- Я отвечаю за экономику, за развитие Группы компаний. И основная моя работа – это диалог с основателем, рождение идей.
- Красной нитью через Вашу биографию проходит и работа с финансами. Это природная склонность, личное предпочтение?
- Это интуиция. На самом деле я не математик, и не являюсь последователем точных наук. Но деньги я чувствую очень хорошо.
- У Вас есть какие-то суеверия или приметы, связанные с этой сферой?
- Я придерживаюсь в жизни только одного принципа – действовать. Я знаю, что наша внутренняя энергия, может быть воплощена разным образом. Как в позитив, так и в негатив. В какую сторону мы её направим, такой результат и получим.
- А Вас деньги изменили как человека?
- Я стал лучше. Чего желаю и другим людям.
- Вы не хотите реализовать себя в политике и тем самым влиять на жизнь других людей?
- Нет, не хочу. Строго говоря, экономика и политика неразделимы. Это базис и надстройка, если вспомнить теорию марксизма-ленинизма. И чем крепче базис, тем красивее и убедительнее можно создать на нём надстройку. Но я люблю заниматься базисом, то есть, экономикой, и политических амбиций у меня нет.
- Позвольте ещё несколько личных вопросов. Есть ли сегодня в Вашей жизни другие интересы, кроме профессиональных?
- Я с удовольствием ежедневно занимаюсь единоборствами. Причём, если раньше я боксировал, то теперь больше увлекаюсь джиу-джитсу. Считаю, что это укрепляет меня морально и очищает душу, делает добрее.
- Есть любимые киногерои, которые снимались в фильмах о единоборствах?
- У меня киногерой только один – это Адриано Челентано.
- Расскажите о Ваших детях, кем они растут?
- У меня два сына, одному девять лет, другому – тринадцать. Оба отличники, тоже занимаются единоборствами. Свою главную задачу в их воспитании вижу в том, чтобы научить иметь собственное мнение. Мой жизненный опыт говорит, что это очень важно. Не хочу, чтобы дети разговаривали со мной цитатами из книг. Пусть это будут их собственные слова и собственная позиция. Даже если они будут ошибаться, но своё мнение обязаны иметь.
- После возвращения из США Вам ещё приходилось путешествовать по миру?
- Я не был в Антарктиде и не был в Африке. На всех остальных континентах я побывал. Очень люблю Сингапур. Это страна, где никто не говорит о политике, никто не спорит о религии. Зато я слышал много разговоров о микроэлектронике, о микробиологии, о высоких технологиях. Я восхищаюсь таким подходом к жизни и хочу обязательно свозить туда детей. Конечно, большую страну по образу Сингапура не построишь, но многому поучиться у них отдельный человек может и должен.
- Вы следите за новинками в музыке, литературе, кинематографе?
- Мне нравится, как развивается электронная музыка, как развивается музыка в стиле джаз. Она несёт особую энергетику и не обременена словами. В ней нет агрессии, нет разрушения.
- Может ли человек быть счастлив?
- Конечно, и я – счастливый человек, потому что точно знаю, чего я хочу. И это знание считаю в жизни самым главным. Просыпаясь утром, я представляю себе, как нужно прожить этот день, и стараюсь при этом быть максимально полезным людям.
беседовал Артём Тарасов
