Косенков Вячеслав — «Ясновидение» - это когда ясно видишь цель»
Этого крепкого человека я помню хрупким большеглазым мальчуганом, которого учительница завела к нам в класс и представила как новичка. И вот, спустя годы, я, журналист, беру у него, государственного чиновника, интервью, и у нас никак не получается перейти на вы…- Вячеслав, я в курсе, что ты выходец из кубанского казачьего рода станицы Кардоникской, однако с удивлением прочла в твоей биографии место рождения: поселок Колхозабад.
- Все просто. Мои родители Зинаида Петровна и Владислав Владимирович тогда еще совсем молодыми поехали на комсомольскую стройку в Таджикистан, и там в 1962 году родилась моя старшая сестра Люба, а спустя 3 года – и я. Через пару месяцев после моего рождения родители уехали обратно в Кардоникскую. Три класса я отучился в станичной школе, а в 4-й пошел в Черкесске, куда родители переехали по настойчивым просьбам нашей многочисленной уже городской родни.
- Насколько я помню, заниматься спортом ты начал именно там?
- Да, на дзюдо я пошел уже в Черкесске, будучи достаточно слабым и часто болеющим ребенком. Но подростковый возраст и городская среда ясно давали понять, что нужно срочно учиться противостоять недружественному напору школьных «авторитетов». А спорт дает уверенность в себе. Секцию выбрал сам, тренировали меня известные мастера Александр Колмогорцев и Сергей Кулябцев.
- Непросто, наверное, было щуплому мальчишке осваивать боевое искусство… Сбежать мысли не было?
- Как-то нет, втянулся. Когда меня принимали в пионеры со сломанной на тренировке рукой, мама была уверена, что теперь я точно брошу занятия. Она меня даже отговаривала, но отец – никогда. Спорту я полноценно отдал 12 лет своей жизни и никогда не пожалел об этом.
- Что повлияло на выбор дальнейшего места учёбы?- Как ни странно – именно спорт. Еще в школе я понял, что серьезно заниматься дзюдо у меня там не выйдет – школьная дисциплина шла вразрез с частыми тренировками и соревнованиями, тем более, что отличником я не был. И после 8 класса я ушёл в техникум, а еще через пару лет – в ГПТУ на 3-й курс. Там учеба и спорт наконец вступили в гармоничные отношения, и я окончил училище кандидатом в мастера спорта по дзюдо и самбо, а также получил диплом сантехника-газосварщика с отличием.
- То есть остаться когда-либо без работы у тебя уже не было шанса?
- Да, это и сегодня достаточно востребованная профессия. Но я сразу поступил в филиал Ставропольского политехнического института на стройфак, откуда после первого же курса был призван в армию. Попал во Львов во внутренние войска МВД в спецроту, которая занималась обеспечением безопасности воздушных, морских судов и железнодорожного транспорта, проведением спецопераций по борьбе с массовыми беспорядками и при ЧС. И там, вопреки мрачным ожиданиям, был достаточно сильный упор на спорт.
- Словом, ты попал в свою стихию…
- Можно сказать и так. Когда впервые пришел в полковой спортзал, мне сказали: «О, ты можешь бороться! Пойдешь заниматься этим профессионально». Позже меня освободили от каких-то чисто военных обязанностей, чтобы я усиленно тренировался. Жили в гостинице, нами занимался заслуженный тренер Украины Михаил Евтушов. Я не раз выступал за команду по дзюдо и самбо спортивного общества «Динамо», в полку тоже участвовал во всех показательных выступлениях. В итоге в армии выполнил нормативы мастера спорта, был призёром нескольких международных турниров в России и в Европе.
- Впереди трагическая дата – 33-летие со дня Чернобыльской аварии, и в очередной раз мы выразим нашу признательность ликвидаторам последствий той страшной техногенной катастрофы. Знаю, что эта авария коснулась и твоей судьбы, как раз в конце армейской службы.
- В ночь на 28 апреля 1986 года нас без объяснений погрузили в вагон и повезли в Киев. Прибыли туда в 6 утра. Всех побрили наголо, выдали спецодежду, и сразу же отправили патрулировать Припять. В стране еще мало кто знал об этом взрыве.Мы обеспечивали охрану 30-километровой зоны. Эвакуация проходила стремительно – автобусы останавливались, не доезжая до границы с чистой зоной, люди выходили и пешком шли дальше, а транспорт возвращался за новыми пассажирами. Мы на БТРах патрулировали дорогу, помогали грузить упирающихся возмущенных старушек, ведь оценить реальную опасность могли далеко не все.
- Что больше всего поразило в той далеко не стандартной ситуации?
- Самое, наверное, странное во всём этом было то, что стояла обычная весна – светило солнце, пели птицы, всё цвело и пахло… Ничего подозрительного не было в мирной природе, над которой уже витала незримая гибель. Пробыли мы там месяц. По возвращении нам выдали небольшие справки о нахождении в зоне радиационного облучения, но в памяти так и осталось: солнце, птичье пение и ...смертельная опасность – несовместимые в общем-то вещи в молодости.
- Как-то повлияли эти события на твою дальнейшую жизнь?
- Особо нет. В конце июня я демобилизовался, устроился слесарем-сборщиком на ПО «Полет». В сентябре женился, и моя спортивная и армейская жизнь сменились семейной. Надо было учиться, работать, обеспечивать семью. Так что из спортивного прошлого постепенно остался только обязательный утренний кросс.- Ранняя женитьба не помешала планам?
- Нисколько, скорее – задала им правильный вектор. Свою жену Эллу я знал с 10-ти лет, когда ей было всего 6. Мы учились в одной школе, жили по соседству, а когда подросли, то появились и первые особые чувства, которые мы стараемся сохранять на протяжении всех лет. Элла ждала меня из армии, так что все было предопределено. А через год после свадьбы родилась дочь Карина – моя радость и гордость. В это же время я понемногу пошел в рост по комсомольской линии.
- Какая из твоих должностей стала самой любимой, а какая – самой нервной?
- Самой хлопотной была работа управляющим отделением Фонда соцстраха России в Краснодарском крае, потому что «поднимать» там пришлось многое. Огромный своеобразный и богатый край; я приехал туда со стороны в коллектив из 1300 человек. Жителей пять с лишним миллионов, инвалидов - много, у каждого - свои нужды, поэтому ответственность была очень высокая.
А самой интересной была работа в Счетной палате РФ. Приходилось часто ездить с проверками по стране, бывать за границей и это обогащало не только новыми знаниями, но и новыми впечатлениями: жизнь, быт, культура, достижения, природа очередного региона. От Калининграда до Камчатки много где побывал.
- В твоей работе тоже есть место риску?
- В моей работе уместней не риск, а «ясновидение» - когда ясно видишь цель и четко представляешь себе пути её достижения. Тогда и рисков не будет. Поэтому как чиновник всегда работаю в рамках действующих правил.
- Кстати, а как ты попал обратно в Черкесск? Казалось бы, оторванный ветром перемен лист уже покинул свое дерево и безвозвратно унесся далеко…
- Почти три года назад глава республики Рашид Темрезов неожиданно позвонил и пригласил встретиться и поговорить, что мы и сделали. При встрече он предложил войти в его команду. Думал я недолго, почти сразу дал согласие и поблагодарил за доверие.
- Работать было проще или сложней, чем в каком-то ином регионе?
- Одновременно и так, и эдак. Председатель правительства республики – мой близкий друг вот уже 30 лет, это накладывало большую ответственность, ведь ни в одном документе не прописано, где заканчивается дружба, а начинается работа. Бывало тяжело держать баланс, но я старался, потому что не хотел подвести ни главу, ни друзей, ни коллег. К сожалению, специфика многонациональной республики накладывает определенные ограничения, заставляет учитывать, скажем так, непроизводственные факторы, что в конце концов и привело к моему возвращению на Кубань. И произошло это вновь по воле случая. Летел как-то к семье в Краснодар и оказался в салоне рядом с кубанским губернатором Кондратьевым. Разговорились, да и возникло предложение о новой работе, благо нужда в специалистах моего профиля имелась, а жить вдалеке от самых близких тебе людей становилось все труднее.
- Оставаясь столько лет на плаву в элитном водоеме, можешь ли ты утверждать, что до сих пор не подвержен основным чиновничьим болезням – коррупции, бюрократии, равнодушию?
- Да, я чиновник, но вряд ли кто-то может меня упрекнуть во взяточничестве и нечестности. И для меня это важно… Так меня воспитывали мои родители, так, когда вырос, решил я сам, поэтому огульно обвинивший меня во лжи и непорядочности человек просто перестанет для меня быть объектом любого общения.
- Ты всегда работал в больших коллективах. Легко ли налаживаешь контакты с подчиненными? Ты демократичный по натуре руководитель или абсолютный диктатор?
- У меня скорее авторитарный стиль управления (улыбается). Только так можно добиться результата. Когда я прихожу на новое место, то ставлю перед коллегами определенные задачи и прошу, чтобы мы совместно, в команде добивались успеха. Если кто-то не справляется, рассматриваю для него вопрос другой работы – менее сложной и менее ответственной. Но всегда стараюсь достигать взаимопонимания, поощрять способных и старательных, не обхожусь без юмора - он может спасти даже самую сложную ситуацию, сгладить любой конфликт. Еще привык идти впереди сам, никогда не выставлю подчиненного вперед в трудных обстоятельствах.- Кто-то на тебя самого повлиял как авторитетный руководитель, послужил примером?
- В Счетную палату я пришел из своей родной республики, где меня многому научили. Помню, как я совсем еще молодой сидел в Совете народных депутатов с такими великими управленцами как Тлябичев, Каннер, видел, как работали Цахилов, Арапов, меня учили Ключников и Савельев, другие глыбы, руководители крупных заводов, которые у нас тогда действовали. Это была большая поддержка. У них я учился ставить высокие цели и достигать их. И хотя кумиров у меня никогда не было (не люблю разочарований), я понимаю, что без этих людей в моей жизни я не стал бы таким, как сейчас. Другим, иным – да, но не таким…
- Ко всему прочему, ты - кандидат экономических наук и доцент, как и твоя дочь. Чем привлекла экономика или это дань моде – идти в науку?
- Ничего подобного. Никогда не думал, что так «втюхаюсь» в экономику. Она меня увлекает, как иных - приключенческие сериалы. Расчеты, анализ, понимание сути – мне нравится все это. Хотя свою докторскую диссертацию я не тороплюсь защищать, мне нравится сам процесс. А вот дочь сейчас усиленно занимается научной работой. И пусть ей только 31, хочется, чтобы она быстрее стала доктором наук, профессором. Это интересная работа, много научных исследований, чётко работают мозги, включается буквально весь интеллектуальный и энергетический потенциал … Но и внуков бы еще хотелось…
- Вы с женой ограничились одним ребенком?
- Да, Карина - единственная, неповторимая, и если я головой могу за кого-то поручиться, то именно за неё. Она у меня с аналитическим складом ума, настойчивая, привыкла добиваться поставленной цели. Отлично училась в школе, потом – в Кубанском университете, после его окончания поступила в аспирантуру. Еще на первом курсе мы с ней писали ваковские научные статьи, а в 24 года она уже стала кандидатом экономических наук, через 5 лет - доцентом. Работала в Роснефти, в Фонде соцстраха, затем ушла преподавать в родной университет. В промежутке между учебой и работой успела родить нам внучку Василису, которую я зову «мой бриллиантик».
- Тебе часто бывает стыдно за свои поступки?
- Стараюсь думать, потом делать. Но случается, что я слишком строг к своим близким – дочери, племянникам. Могу настоять на своем, очень жестко порой, даже накричать. Потом отхожу от эмоций и думаю: «А может и не стоило так уж давить?» Но это всегда для их же блага, и время обычно показывает, что я был прав. Дочке было 22 года, когда я давал ей горы заданий для кандидатской, буквально заваливал работой. Она не бунтовала, все делала, бунтовала жена, обвиняя меня в педагогическом насилии. Говорила: «Прекрати прессовать дочь!» В итоге Карина стала кандидатом наук в 24 года.- Это можно трактовать и как отцовское менторство с элементами диктатуры под девизом «как я сказал, так и будет»…
- Можно было бы, если бы дочери это не нравилось. Но она, как и я увлечена экономикой, ей нравится заниматься научными трудами…И у нее достаточно стойкий характер, чтобы восстать против любой диктатуры.
- Что тебя интересует вне границ твоей основной деятельности, за ее пределами? Это прямой намек на твои хобби, раз уж спорт остался в прошлом.
- Просто обожаю русскую баню и где бы ни был, всегда первым делом интересуюсь её местоположением. Парюсь не реже одного раза в неделю с дубовым веником, и это просто космос какой-то! Если в командировках есть бассейн, то плаваю утром полтора километра. Может я и отошел от спортзала, но физическую форму стараюсь держать, расслабляться нельзя. Есть и другие увлечения. С юности помешан на истории Великой Отечественной войны. Запоем читаю книги, смотрю все военные фильмы, как художественные, так и документальные. Очень интересуюсь оружием. Еще люблю смотреть хорошие телепередачи о путешествиях по другим странам, в том числе - тем, где я побывал.
- Какие собственные поездки тебе особенно запомнились?
- В 2007 году был в составе делегации в Великобритании, где посчастливилось попасть на заседание Палаты лордов. Или когда ты приходишь в контрольную палату к главному аудитору Великобритании и тебя принимает сам лорд Тресскотт, - это впечатляет! Зданию британского парламента 700 лет. Во дворце чувствуется не просто дух истории, а словно сама история тебя окружает. Звенящая тишина и ты как в другом измерении! Еще люблю Израиль, могу полдня бродить по старому Иерусалиму, заходить в древние церкви, храмы, смотреть артефакты. В Стамбуле трехмерная панорама взятия Константинополя - это вообще что-то нереальное. Китай - древняя культура, которая не может не поражать.
- В своих поездках «вовне» тебя не посещала коварная мысль поселиться где-то за границей, в одной из милых твоему сердцу стран?- Сразу говорю – никогда. Да, я был и в Европе, и в Азии, еще не раз, думаю, побываю где-то еще, но я люблю Россию. Это не громкое заявление, а просто ответ на твой вопрос. Еще я очень не люблю, когда критикуют свою страну: «Что она нам дала?» Сразу хочется спросить в ответ: «А что вы ей дали, что сделали, чтобы чего-то требовать и ждать чудес?» Сделайте что-то важное и нужное сами; научите этому своих детей, не перекладывая ответственность за их воспитание на школу. Учите жить интересно, не курить, не пить, беречь природу, соблюдать законы, любить родину. Детей надо чем-то занимать, увлекать. Если сегодня этого не сделаем мы, завтра за нас это сделают другие - огромное количество гаджетов просто напичкано всякими гадостями. Это не советы свысока, я сам этому постоянно учу свою дочь, племянников, внучку. Самое странное, что, приезжая в другие страны, наши соотечественники в основном уважают чужие законы, стараются держать себя в рамках, почему же у себя дома мы ведем себя по-свински?
- Чего не хватает в жизни успешному чиновнику, семьянину и просто – полному энергии человеку?
- Может тебя это удивит, но мне всегда не хватает знаний. Особенно после сорока лет. И я всегда ими подпитываюсь. Это большей долей Интернет, потому что там оперативность в приоритете, и, конечно, специальные книги. Многому научился в академии госслужбы. К сожалению, не все понимают, что знания – наш самый большой капитал. Благодаря своему экономическому образованию и подлинному интересу к этой сфере я легко могу проконсультировать даже крупную корпорацию, учу этому дочь, стараюсь не сходить с дистанции.
- Учитывая твой интенсивный график работы, задам сверхбанальный вопрос - ты сова или жаворонок?
- Я трудоголик, готов работать сутки напролёт. Но бывает, что после интенсивного рабочего дня ты физически еще готов трудиться, а мозг уже отказывает в живости ума. Тогда откладываю работу и отдыхаю.
- Ты еще не устал от чиновничества?
- Конечно, с годами мягкое кресло дает о себе знать. Я над ним никогда не трясся, но начинал работать по-настоящему именно на чиновничьей должности, которая меня развивала и стимулировала. Не так уж много я работ поменял, но и спустя годы мне здесь есть с кем провести досуг, попариться в баньке, сыграть в покер. Если есть время и нужно отдохнуть от политики и экономики, я стараюсь именно этим заняться. Просто пассивно лежать не умею...
- Какие принципы для тебя важны вне зависимости от времени и положения в обществе?
- Самое страшное для меня – предательство. Другой главный принцип – не врать. Ложь я на дух не переношу.
- По-твоему, бороться с вредными привычками нужно силой воли или с помощью психотерапевта?- Могу говорить за себя. Я – за волевые решения. Поговорил сам с собой, понял, что нужно сделать и сделал… Не люблю мужчин, которые решают проблемы со стаканом в руке или вовсе уходят от их решения. Когда у тебя все хорошо, ты можешь посидеть с друзьями, повеселиться, отдохнуть, но, когда есть проблема – семейная, рабочая - ее нужно решать, а не пускать слюни.
- Любой пост - это не навсегда. Что дальше? Ты часто задумаешься над этим?
- Да, все должности не вечны. И моя нынешняя - тоже. Когда-то выходит срок любой деятельности. Но пока я нужен, буду трудиться. А когда перестану быть необходимым, подумаю о дальнейшем пути.
Лариса Николаева.
Фото из личного архива
