Лянге Маргарита — «Идея – самая сильная скрепа»
- Маргарита Арвитовна, следуя вашей биографии, понимаешь, что журналистика для вас – дело всей жизни. Как выбирали профессию? Случайно или осознанно?- У меня-то как раз всё просто. Я из семьи журналистов, можно сказать, родилась в редакции, выросла в редакции. Меня не с кем было оставлять, поэтому родители брали дочь в типографию на дежурство (когда это ещё было). Лет с четырнадцати я начала писать в газету. У меня еще паспорта не было, поэтому статьи публиковали, а гонорар не платили...
- Где это было?
- Сначала в Казахстане, а когда мне было 12 лет, папу перевели в Москву.
- При таком раскладе у вас просто не было другого выбора. Мне кажется, из журналистской среды невозможно уйти в другую профессию. А чем обусловлен был выбор темы?
- Меня очень сильно удивляло тогда, что тема межнациональных отношений замалчивалась. Мама у меня трудилась в журнале «Работница», газетах «Правда» и «Социалистическая индустрия», то есть в массовых советских изданиях, а папа - в немецких газетах: сначала в «Фройндшафт» («Дружба») – популярном издании российских немцев в Казахстане, потом во всесоюзной «Нойес лебен» («Новая жизнь»). Сейчас эти газеты практически не существуют, да и вообще с изданиями российских немцев прямо беда… Так вот, я жила в Казахстане, где очень много национальностей, и все мирно и спокойно сосуществовали. Но и в среде российских немцев, и на наших интернациональных кухнях этнические и межнациональные вопросы частенько обсуждались, но меня всегда удивляло, почему об этом никто не говорит открыто.
- И вы решили устранить несправедливость?
- Еще в университете я написала дипломную работу об отражении русской культуры в СМИ на примере весьма популярного тогда еженедельника «Семья». Это было новое издание, и мне было интересно проанализировать, как там обсуждаются вопросы традиционной русской культуры.
Но когда я начала работать, а был ещё Советский Союз, эту тему, мягко скажем, не приветствовали. Сразу после университета получила шикарное по тем временам предложение работать в «Комсомольской правде», но я поставила условие хотя бы иногда позволять писать на национальную тему, на что мне ответили, что это никому не интересно. От работы в «Комсомолке» я отказалась.
В общем, меня всегда интересовал именно этнический вопрос. Я искала эту нишу, потому что была уверена, что это журналистский клондайк, что здесь такая область, которая всем нам очень пригодится и абсолютно незаслуженно обделена вниманием. В ней, на самом деле, есть многие ответы на самые острые вопросы, которые нас сейчас мучают, и решения проблем, которые нам кажутся неразрешимыми. Здесь много точек приложения силы, чтобы реализовать миссию журналиста как человека, объясняющего происходящее в обществе и сохраняющего ориентиры высоких смыслов.
- Как вы думаете, может быть, такая заинтересованность зарождается оттого, что человек себя глубоко идентифицирует с каким-то этносом и не может, или не хочет согласиться с тем, что понятие национальной принадлежности (самоидентификации) в нашем обществе размыто, и хочется продемонстрировать свою этническую индивидуальность?
- Напротив. Согласитесь, у нас практически нет людей, которые могли бы с уверенностью сказать, что по крови они принадлежат только одному народу. У меня, например, папа - немец, мама – русская, а я абсолютный продукт русской культуры, но с какими-то упёртостями, которые только потом в себе осознала. Вот это смешение кровей, и, в частности, во мне – это большое достоинство, подарок свыше, если хотите. И у нас все, почти все, имеют то или иное перемешивание корней. Это реально очень круто! Это открывает новые горизонты – в отношении к себе, к миру, к творчеству.Об этом нужно говорить, но почему-то сейчас стыдливо умалчивают. Есть генетические, культурные, идущие от воспитания и условий проживания особенности представителей различных национальностей. Это не слабость. Наоборот, в этом наша огромная сила. Это очень наглядно проявляется, когда на нас нападают, и мы вынуждены воевать. Люди разных этносов по-разному ведут себя в экстремальной ситуации, и когда они все вместе, они настолько непредсказуемы, что это в разы увеличивает шансы на победу. И это тоже плюс! Об этом мы почему-то мало говорим.
Мы мало говорим о том, что в России, например, есть народы, у которых сохранилась генетическая способность совершенно спокойно сутками лежать в засаде, не шелохнувшись, плюс фантастическая охотничья меткость. И поэтому они прекрасные снайперы. Вспомним Максима Пассара, который за полтора месяца уничтожил 237 фашистов под Сталинградом. Он, нанаец, с детства занимался традиционным промыслом – охотой на пушного зверя, мог часами терпеливо в зимнюю стужу выслеживать добычу.
Эти способности генетически заложены, так почему их не использовать на общее благо. Коренные народы Севера вынуждены по несколько недель находиться в закрытом пространстве во время пурги или метели на охотничьих заимках. А народы вольных степей никогда бы этого не выдержали – им нужен простор, и в таких условиях может возникнуть боязнь замкнутого пространства. А у народов Севера она не наступает. Это же прекрасные качества, преимущества организма, выработанные веками. Этих людей можно в космос посылать, и они будут прекрасно чувствовать себя на орбите. И таких преимуществ у нас очень много.
Я уверена, что мы должны об этом говорить, и это очень интересная тема. Мы сейчас идем в Арктику, и там тоже много всего нас ждет неожиданного с точки зрения здоровья, восприятия, питания. Чтобы оставаться здоровыми и счастливыми, нужно просто пользоваться всем тем богатым опытом, который есть у народов России. Не изобретать велосипед, а адаптировать опыт предыдущих поколений к сегодняшнему дню. И не стесняться этого.
- Вы считаете, что в нашей многонациональности и есть наша сила?- Конечно! В Российской Федерации существует полиэтничность, а значит, имеется больше, чем у жителей других стран, взглядов на мир и вариантов развития событий.
Но мы никак не можем осознать вот эту свою безграничность и все время на кого-то оглядываемся. Почему-то переживаем о том, что скажут о нас на Западе или Востоке. Да пусть они там сами переживают о том, что мы о них скажем или подумаем! Я давно говорю: пора стать абсолютно самодостаточными. В нашем доме – наши правила.
И если у нас есть проблемы, не надо их замалчивать только из-за того, что кто-то что-то может не так подумать. Наш дом – наши проблемы – наши решения. Решили – дальше пошли. Мы эти проблемы, в том числе межнациональные, решаем уже не одно столетие, причем так успешно, как никому и не снилось.
- Из ваших уст российская полиэтничность звучит как национальная идея. Что для вас означает понятие «межэтнические проблемы»? Они существуют? Как вы их понимаете?
- Проблемы есть. Но я не отношусь к ним как к катастрофе. У нас очень боятся конфликтов. Почему-то бытует мнение, что жизнь должна быть только счастливой и безоблачной. Но так не бывает. Любая жизнь – это и проблемы, и радости, и какие-то недопонимания. Это естественный процесс. Так вот, я за то, чтобы не пугаться стресса. Если кто-то кого-то не понял, то это не повод впадать в крайности и паниковать, напротив, это повод разобраться. Так, как мы это делаем в своей семье. В любой семье бывают ситуации, когда дети или старшие как-то неправильно, некорректно себя ведут, или так, как кому-то не хотелось бы. Что мы делаем? Мы садимся за стол переговоров, предпринимаем какие-то действия, и все равно выходим из этой ситуации.
- То есть, вы не видите неразрешимости в межэтнических, межконфессиональных отношениях?
- В нашем межнациональном бытии внутри России происходит все так же, как в любой семье. И если есть ситуация недопонимания, то надо спокойно в ней разбираться. Прежде чем кого-то обвинять, стоило бы узнать, почему он так поступил. Есть, конечно, еще один аспект – конфликт интересов. И это очевидно. К примеру, на Кавказе существуют многовековые корневые противоречия. Это густонаселенная территория. За что борются люди? За пастбища и более плодородную землю. И тогда неизбежно вступают в силу племенные завязки. Но нужно понимать, что у этого конфликта глубоко экономические интересы, поэтому принимать решение необходимо, основываясь на истории, понимая глубинные корни, при этом учитывая особенности восприятия людей.СМИ в этом процессе устранения недопонимания лучшие помощники. Они могут рассказать и показать, как надо спокойно, без паники, не оглядываясь по сторонам, разбираться в тонких процессах нашей внутренней жизни.
- Насколько правильно, на ваш взгляд, современная пресса отражает действительность? И отражает ли вообще?
- В последнее время несколько лучше. И я думаю, что в эти процессы мы, наша гильдия, какую-то лепту внесли. Раньше межнациональная тема была табуирована: лучше помолчим, или, в крайнем случае, расскажем про праздник раз в год. Однако только этим нельзя ограничиваться: ведь наша жизнь состоит не только из праздников, но и из будней, из рутины, даже из разного подхода к работе, к творчеству. И почему эти факты нашей жизни не должны получить отражение в информационном пространстве?
В советское время национальный вопрос решался через другие рычаги, причем эффективно. Огромная государственная машина работала на это, и кучу денег тратили. Сама жизнь тогда предполагала перемешивание и знакомство с особенностями друг друга. А сейчас, когда эти механизмы выключились, когда в приоритете утвердились личные или региональные интересы, а общегосударственные игнорируются, всем стало сложнее, без грамотной работы на эту тему в информационном пространстве просто не обойтись.
- Что вы имеете в виду?
- Например, в интересах строительных кампаний в страну приезжает много мигрантов в качестве дешевой рабочей силы. Бизнесмены получают сверхприбыли. Кто расплачивается за это? Вся нагрузка ложится на местное население. Мигранты болеют (потому что живут в ужасных условиях), совершают преступления (потому что часто им не платят и обманывают), и все это выливается в окружающую среду. Сейчас все работают на себя, и мало кто видит общие цели. И никто ни с кого эти за общие цели не спрашивает.
Мне кажется, что нормальная журналистика должна обращать на это внимание, в том числе и в вопросах миграции, и даже внутренней миграции. Много есть моментов, о которых боятся говорить, потому что людей это раздражает. А ведь мы знаем, что раздражение не способствует мирной и спокойной жизни. Мы призваны показывать эту неудовлетворенность для того, чтобы она не перешла в конфликт. Неправильно думать, что лучше промолчать, и все само рассосётся. Не рассасывается, а, как правило, выливается в агрессию, потому что вовремя не было канализировано в конструктивное русло.
Сейчас меняется этно-демографическая картина страны. Да, в процентном и количественном отношении все меньше становится славянского и финно-угорского населения, чуть больше – кавказского и среднеазиатского. Но этот процесс может идти по-разному: мирно и спокойно, мягко, а может - путем столкновений. Мы в чем заинтересованы? Чтобы не образовывались анклавы по этническому признаку, ведь нормальное общество так не развивается. Анклав - это откат назад. И этими процессами можно управлять, на это нужно обращать внимание общества.
- Вы считаете, журналисты могут влиять на эти процессы?- Конечно. А кто ещё? Дикое поле интернета лишь плещет хаотически, оно не дает анализа и осмысления ситуации, только накручивает, раздувает, эмоционально реагирует. У журналистики, и сейчас мы снова к этому возвращаемся, другая миссия – анализировать, объяснять, что происходит, давать направления, сверять вектор движения общества с высшими смыслами. Опять же, побуждать, а то и принуждать, если надо, стороны конфликта садиться за стол переговоров.
- Гильдия межэтнической журналистики, которую вы создали, для вас как раз тот самый стол переговоров, за который приглашают всех? Как появилась идея её создания?
- Я когда-то даже не могла себе представить, что так много буду заниматься общественной работой. Но на каком-то этапе поняла, что со своим уникальным журналистским продуктом слишком долго нахожусь одна в большом информационном поле страны, и это неправильно. А началось все с каких-то странных вещей.
Когда тебе нравится тема, ты рассказываешь о ней своим коллегам и друзьям, знакомым. Она сама из тебя льётся. Тем более, когда очень много ездишь. Так сложилось постепенно, что когда коллеги собирались ехать в командировку, они, зараженные моими рассказами, спрашивали о том, что можно снять или записать интересного в регионах. Я старалась подкинуть им интересные темы.
И незаметно для себя стала неким информационным центром в одном лице, помогая коллегам не выпускать из внимания ту или иную проблему. Невозможно было только двумя передачами, которые я вела на радио, все многообразие событий охватить. Я, наверное, все профессиональные награды в своей области собрала, а хотелось конкуренции и развития. Раз конкурентов нет, надо их вырастить. Из этого посыла и пошло развитие – газета, портал, много проектов. Я поняла, что эта тема волнует не только меня, в большой стране более чем достаточно заинтересованных людей. Просто кто-то должен взять на себя труд их объединить. Объединить, в том числе, для того, чтобы те не сомневались в возможности обсуждать публично скользкие вопросы.
- И вы взяли на себя этот труд?
- Да. Существует масса государственных документов, в которых написано, что межэтнические отношения – важная часть информационной политики. Но документы задают вектор, а делать дело должны люди, и, в частности, журналисты. У них должна быть правовая защита, а с другой стороны - понимание, что есть сила, которая их поддержит. За это время не раз были ситуации, когда мы реально поддерживали журналистов из разных регионов. Сейчас в гильдии 46 региональных отделений. Это немалая сила. И вот что важно: это сила людей, объединенных идеей. Вообще-то говоря, самая сильная скрепа. В последние годы принято думать, что главное – это деньги. Деньги важны, безусловно. Но никакие деньги не способны так искренне сплотить людей и давать такой душевный подъем и ощущение того, что ты делаешь важное дело, испытывая уважение к себе и к тем, кто тебя слушает.
А идея наша очень проста – сохранение мира и согласия на просторах самой большой страны на нашей планете, а также знакомство друг с другом, что очень любопытно и важно. - Могу с уверенностью сказать, пообщавшись с гильдийцами, как они себя называют, в Москве, во время проведения Всероссийского конкурса «СМИротворец», где наша газета «Благодарненские вести» заслужила высокую оценку, что вам удалось собрать самобытную творческую и, как мне кажется, а это самое главное, – душевную команду. Меня вдохновляют люди, которые так сильно заинтересованы своим делом, что проживают вместе со своими героями их истории.
- Журналистика – это на самом деле процесс обмена: мыслями и энергиями. Поэтому, если ты сам не горишь идеей или темой, тебе не удастся заинтересовать других, ведь ничем хорошим ты поделиться не можешь.
- Как появилась идея конкурса «СМИротворец»? И что появилось раньше – гильдия или конкурс?
- Гильдия прожила несколько этапов – своеобразного клуба по интересам, когда журналисты, работающие с межэтнической тематикой, собирались за дружеской беседой. Со столичными коллегами мы обсуждали московские национальные темы. Потом это все как-то оформилось в юридическое лицо. А конкурс мы давно предлагали, с 2006 года. И сначала никто не воспринимал его всерьез, никто не верил в его успешность, смеялись над названием. Но когда межнациональная ситуация начала ухудшаться, власть обратила внимание на нашу идею. В 2008 году конкурс прошел впервые. У меня была цель найти единомышленников. Как это сделать? Через своеобразное профессиональное сито. Когда смотрим отобранные работы, то видим, как люди друг друга зажигают, как рождаются новые идеи. После общения коллег уже появились несколько десятков передач и рубрик. Это такое перекрестное опыление! Считаю, в профессиональном плане ничего лучше быть не может.
Алла Абастова.
Фото из личного архива.
