Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации, рассматривая так называемые банкротные дела, нередко решает важную задачу по искоренению формального или несистемного применения норм права.
Практически каждое такое дело, к которому обращается высшая инстанция, служит примером использования глубокого комплексного подхода и исследования широкого круга обстоятельств, связанных с предметом спора, будь то сделка или действие. Обратимся к конкретной истории, когда ВС РФ прояснил довольно редко рассматриваемый вид кондикционных притязаний – стороны выясняли размер (и вообще наличие) убытков, вызванных последующим повышением стоимости имущества, а также определяли правомерность удержания имущества экс-лизингополучателем.
Если заглянуть в ульяновскую прессу, то МУП «Ульяновскдорремсервис» давно заполучил скандальную славу. В СМИ подчеркивается, что оно никогда не отличалось хорошими финансовыми показателями и хронически оставалось в долговой яме. В отношении предприятия в 2013 году было возбуждено дело о банкротстве (№А72-4876/2016). И к настоящему моменту оно обросло множеством сопутствующих судебных тяжб.
Процесс был инициирован ЗАО «Гипростроймост», которому МУП «Ульяновскдорремсервис» в свое время задолжало за ремонт нескольких улиц в Ульяновске. За ним быстро выстроилась длинная очередь из кредиторов, однако получить деньги оказалось сложно осуществимой задачей. На деле выяснилось, что солидная часть имущественного комплекса МУП «Ульяновскдорремсервис» накануне его банкротства оказалась в распоряжении другого предприятия – МБУ «Дорремстрой». Причем речь идет не только о недвижимости, «прописку» поменяла и дорогостоящая техника, что, понятно, позволяло муниципальным властям в некотором плане уберечь имущество. Один из эпизодов стал предметом рассмотрения в Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации в апреле 2018 года.
События развивались следующим образом. В марте и в апреле 2011 года между МУП «Ульяновскдорремсервис», выступавшем лизингополучателем, и соответственно лизингодателем ООО «Политекс» было заключено четыре договора лизинга с правом выкупа, общей стоимостью 77 564 326 рублей. Согласно им, в финансовую аренду муниципальному предприятию передавалось семь единиц дорожно-строительной техники. Дело о банкротстве МУП «Ульяновскдорремсервис», как уже было сказано, стартовало в апреле 2013 года, что не помешало предприятию в августе того же года заключить соглашения о передаче прав и обязанностей лизингополучателя по упомянутым договорам лизинга. Новым лизингополучателем становится МБУ «Дорремстрой», за передачу договорных позиций оно обязалось уплатить в общей сложности 8 031 118 рублей.
В январе 2016 года внешний управляющий МУП «Ульяновскдорремсервис» в судебном порядке добивается признания этих соглашений недействительными, а также применения последствия недействительности. Суд обязывает МБУ «Дорремстрой» возвратить МУП «Ульяновскдорремсервис» лизинговое имущество. Хотя к тому моменту, заметим, МБУ «Дорремстрой» уже стало собственником техники, в полной мере исполнив свои обязательства перед лизингодателем. Впрочем, уже в мае 2016 года дело получает новый поворот. Судебные акты по этому спору частично отменены кассационным судом из-за неравнозначности встречных предоставлений сторон. Обособленный спор направлен на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Впоследствии конкурсный управляющий МУП «Ульяновскдорремсервис» уточнил реституционные требования, попытавшись взыскать 33 612 306 рублей – в такую сумму суды оценили действительную стоимость уступленных муниципальных предприятием прав и обязанностей на технику. А также в 30 748 809 рублей оценил понесенные предприятием убытки. Они мотивированы тем, что в период с августа 2013 года, когда появился новый лизингополучатель, по сентябрь 2016 года, когда рассматривался спор, импортная техника значительно выросла в цене. Управляющий рассудил, что убытки можно посчитать пропорционально росту курса евро (с 44 до 74 рублей). И в частности, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд согласился с таким требованием. При этом МБУ «Дорремстрой» в некоторых инстанциях удалось добиться поворота исполнения отмененных судебных актов, а именно – возврата в собственность ранее изъятой судом дорожно-строительной техники.
Собственно, Верховный суд РФ в итоге рассматривал две кассационные жалобы. Конкурсный управляющий МУП «Ульяновскдорремсервис» настаивал на отмене упомянутого поворота исполнения, заявляя об удержании имущества в обеспечение исполнения обязательства МБУ «Дорремстрой» по возмещению убытков. В свою очередь МБУ «Дорремстрой», а также администрация города Ульяновска оспаривали ранее вынесенные судебные акты в части взыскания убытков, они же настаивали на сохранении поворота исполнения определения суда первой инстанции.
И именно оно – определение Арбитражного суда Ульяновской области от 30.03.2017 года – было оставлено в силе высшей инстанцией: признан правомочным поворот исполнения определения данного суда, на основании которого в конкурсную массу должника МУП «Ульяновскдорремсервис» было передано имущество, выкупленное по договорам лизинга. Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о преждевременности поворота исполнения данного определения был признан ошибочным.
В свете итога этого разбирательства хочу обратить внимание на то, какое серьезное значение в публикуемом ниже определении Верховный суд РФ придает понятию «договорных позиций», которое до сих пор встречается в актах высшей судебной инстанции относительно нечасто. Дело в том, что сделки по уступке или передаче договоров аренды почти всегда остаются дискуссионными в части их возмездности. Как и любые сделки, они требуют встречного возмещения, но с другой стороны – одновременно с передачей прав передаются и обязанности. Потому оценивать такие ситуации нужно не формально, а комплексно, учитывая баланс коммерческих интересов сторон сделки, срок и степень исполненности уже исполняемого и передаваемого договора, специфику фигурирующего материального объекта. Эти моменты, в частности, ранее прозвучали в резонансном определении ВС РФ по делу № А16-1418/2014 от 24.03.2017 года.
Высшая инстанция сочла, что более скрупулезного анализа в оценке взаимоотношений МУП «Ульяновскдорремсервис» и МБУ «Дорремстрой» потребовало понятие «допустимости удержания», что также повлияет на дальнейшее формирование судебной практики. Данный случай потребовал сведения воедино двух моментов. Так, вспомним, что предусмотренное статьей 359 Гражданского кодекса Российской Федерации право удержания чужой вещи возникает при условии, что эта вещь находится в фактическом владении кредитора и поступила в его владение на законных основаниях, по воле должника. Если же вещь выбыла из владения собственника помимо воли последнего, право удержания не возникает, напротив, собственник вправе истребовать такую вещь у любого лица, следует из статьи 302 Гражданского кодекса РФ. При этом имущество, изъятое у собственника на основании решения суда, принятого в отношении этого имущества, но впоследствии отмененного, считается выбывшим из владения собственника помимо его воли.
Такой синтез подкрепляется разъяснениями Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в пункте 14 информационного письма от 11.01.2002 №66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой». Так, читаем: «право на удержание вещи должника возникает у кредитора лишь в том случае, когда спорная вещь оказалась в его владении на законном основании. Возможность удержания не может быть следствием захвата вещи должника помимо его воли». В качестве логичного продолжения приведем ссылку на пункт 11 информационного письма от 13.11.2008 №126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения». Там, напомню, акцентируется внимание на том, что добровольное исполнение «впоследствии отмененного решения суда не свидетельствует о выбытии имущества из владения по воле собственника, поскольку исполнение осуществлялось под угрозой применения процедуры принудительного исполнения судебного акта. При указанных обстоятельствах имущество выбыло из владения <...> помимо его воли». Таким образом, Судебная коллегия по экономическим спорам объясняет правильность осуществления судами поворота исполнения судебного акта: выкупленная МБУ «Дорремстрой» техника, являвшаяся ранее объектом лизинга, выбыла из его владения на основании решения суда, то есть помимо его воли, а значит, при повороте исполнения судебного акта подлежит возврату.
На мой взгляд, это красноречивая иллюстрация, что поворот исполнения судебного акта остается одним из важнейших процессуальных институтов, устанавливающих дополнительные гарантии защиты прав ответчика в связи с предъявлением к нему необоснованного требования и направленных на восстановление его прав, нарушенных судебным актом, впоследствии отмененным вышестоящей инстанцией или тем же судом. По большому счету он представляет собой наиболее быстрый способ возврата имущества, лишенный обременительных формальностей и процедур, максимально доступный для стороны, требующей возврата, так как она изначально находится в невыгодном положении в связи с утратой имущества по отмененному судебному акту.
Вместе с тем очевидно, что анализируемое здесь определение высшей судебной инстанции имеет значение и для обогащения судебной практики в сфере осуществления лизинговой деятельности. В частности, если говорить о последствиях признания недействительными соглашений между лизингополучателями – изначальным и новым, то в первоначальное положение возвращаются только они, это очевидный вывод из понимания существа передачи договора лизинга. Еще раз продемонстрировано: лизингодатель остается, по сути, в стороне от выяснений взаимных претензий между получателями, не может быть притязаний на причитающиеся ему денежные средства. Хотя хорошо хнаю на собственном профессиональном опыте, в аналогичных случаях арбитражными управляющими очень часто предпринимаются поползновения адресовать те или иные претензии к лизингодателю. Однако на деле это противоречит как общему пониманию реституции, обозначенному в статье 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, так и отдельным специальным нормам. Такие, в частности, содержит Закон о банкротстве (ст. 61.6).
На мой взгляд, вполне ожидаемо высшая инстанция отвергла притязания конкурсного управляющего МУП «Ульяновскдорремсервис», полагавшего, что убытки могут быть равны росту стоимости имущества в размере курсовой разницы. Это слишком прямо пропорциональная зависимость, не соотносящаяся с реальными обстоятельствами. Коллегия ВС РФ поддержала первую инстанцию: сами по себе оформление в лизинг импортной техники и последующий рост курса иностранной валюты отнюдь не ведут к возникновению на стороне нового лизингополучателя неосновательного обогащения.
Дополнительно Судебная коллегия по экономическим спорам привела ряд доводов, на которые также стоит обратить внимание юристам, работающим в поле хозяйственного правосудия. Если рассматривать ситуацию с банкротством МУП «Ульяновскдорремсервис» по существу, то очевидно, что передача договоров лизинга была продиктована полным отсутствием финансовых возможностей для приобретения права собственности на технику. Соответственно, если бы не были заключены спорные соглашения, техника была бы возвращена лизингодателю ООО «Политекс». При таких обстоятельствах спора (именно они и не получили соответствующей правовой оценки в некоторых судебных инстанциях) муниципальное предприятие, точнее его конкурсный управляющий, не вправе актуализировать вопрос о взыскании в свою пользу стоимостной разницы – некорректным в данном случае является сравнение стоимости техники на момент передачи договоров новому лизингополучателю и стоимости такой же техники на момент рассмотрения спора. Вероятности получить выгоду от увеличения стоимости актива у муниципального унитарного предприятия «Ульяновскдорремсервис» не было, что совершенно исключает взыскание этого вида убытков.
Вместе с тем, арбитражный управляющий, настаивающий на дополнительном взыскании с МБУ «Дорремстрой» денежных средств на основании пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, должен был доказать, что аналогичные договорные позиции на момент рассмотрения спора передавались по большей цене. А это, если смотреть правде в глаза, практически невозможно. Ведь под аналогичными договорными позициями высшая инстанция согласна принять лизинга сходного имущества с правом его выкупа, лишь заключенные на тот же срок и исполненные передающими эти договоры лизингодателями в таком же процентом соотношении.
При этом Судебная коллегия по экономическим спорам не отрицала, что существенное удорожание техники, которым объяснял свои требования арбитражный управляющий, сказывается на конъюнктуре лизингового рынка и, естественным образом, влечет за собой изменение ряда параметров лизинговых сделок. Однако сделать вывод по конкретному случаю позволил бы детальный анализ изменений лизингового рынка, но арбитражный управляющий такового не привел. Его требования, соответственно,являлись недоказанными и поэтому не подлежали удовлетворению. Тогда как суд при рассмотрении экономических споров, в том числе в рамках банкротных процедур, может руководствоваться конкретными показателями и ожидать от профессиональных участников споров интенсифицированного предоставления экономических расчетов, анализа доказательств и глубокого исследования фактических действий и их последствий.
Заместитель генерального директора
ОАО «Юридическое агентство «СРВ»
Э.К. Рзаев